Впервые за последние десятилетия Россия обзавелась новой военно-воздушной базой за пределами собственной территории. Отныне наши истребители и штурмовики будут нести боевое дежурство близ киргизского городка Кант. Тем самым в Центральной Азии значительно усилены позиции не только Москвы, но и всей Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), в которую входят также Белоруссия, Казахстан, Таджикистан, Киргизия и Армения.

С разговора о новой авиабазе и началась беседа с генеральным секретарем ОДКБ генерал-полковником Николаем БОРДЮЖЕЙ, который недавно был гостем редакции "Труда".

- Николай Николаевич, можно ли рассматривать размещение нашей авиационной группировки в Киргизии как важный этап возвращения России в Центральную Азию? И не возникает ли военно-политическое соперничество в этом регионе с американцами, пришедшими сюда несколько лет назад? Ведь теперь базы их ВВС в нескольких минутах полета современного истребителя.

- Прежде всего Россия никогда и не уходила из этого региона. Возьмите хотя бы военный аспект: в Таджикистане размещена наша 201-я мотострелковая дивизия и 12-тысячная группировка пограничников. В Киргизии теперь у нас авиабаза, а недавно там помогали охранять границы и около 8 тысяч российских пограничников. Мы проводим постоянные совместные учения с Казахстаном, активно развиваем военно-техническое сотрудничество с этой республикой.

Да, натовцы, а точнее сказать, коалиционные силы, действительно имеют сегодня по одной военной базе в Узбекистане и в Киргизии. Они действуют по мандату ООН в целях борьбы с международными террористическими группировками в Афганистане, прежде всего, с "Аль Каидой" и движением "Талибан". И здесь нет никакого соперничества. Разве нам плохо, что те же американцы, по сути, взяли на себя значительную часть работы по нормализации обстановки в Афганистане? При всей глобальности террористических угроз Соединенные Штаты отсюда далеко. А Россия рядом. И я помню, как грозно развивались события, когда в 1997 году талибы впервые вышли к границе с Таджикистаном. Тогда на сопредельной территории в нескольких километрах от наших погранзастав шли бои между враждующими афганскими группировками с применением даже тяжелой артиллерии. И мы опасались, с учетом реального соотношения сил на границе, что в случае даже не нападения, а вооруженной провокации нам придется очень не просто.

К тому же, если бы талибы в Афганистане взяли верх, они начали бы активную идеологическую обработку населения бывших советских среднеазиатских республик в духе исламского радикализма. И не исключено, что тогда ситуация развивалась бы по худшему сценарию. Мы получили бы враждебно настроенных соседей в Азии, тысячи беженцев, плюс почти бесконтрольный поток оружия и наркотиков в Россию.

- Однако складывается впечатление, что размещение нашего воинского контингента под Кантом - это главным образом политическая демонстрация. Поскольку сугубо военное значение новой авиабазы пока невелико. Ведь вряд ли 300 российских военнослужащих и десяток боевых машин существенно повлияют на расклад сил в тех краях.

- Не согласен. Формирование любой военной базы и ситуации вообще имеет свои стадии. Пока под Кантом подготовлены стоянки для штурмовиков и истребителей, подремонтирована взлетно-посадочная полоса, построены несколько казарм. Но главный показатель - это емкость аэродрома. Здесь она позволяет в случае необходимости в течение нескольких часов развернуть дополнительные силы и увеличить наши боевые возможности в два-три раза.

- Как относитесь к мнению, что возглавляемая вами Организация Договора о коллективной безопасности - это военно-политический блок, своего рода наше НАТО?

- Мы действительно создали и развиваем Организацию Договора о коллективной безопасности. Если хотите - военно-политический союз, с задачей, которая ясно отражена в его названии. Исходим из того, что сегодня ни одно государство в одиночку бороться с нынешними вызовами не в состоянии. Возьмите даже Соединенные Штаты с их колоссальным и отлаженным государственным аппаратом, мощнейшими спецслужбами, высочайшей технической оснащенностью. Не смогли ведь и там предотвратить чудовищного масштаба террористический акт 11 сентября 2001 года.

Сегодня Таджикистан, Белоруссия, Киргизия, Армения и Казахстан в поисках защиты как бы прислонились к России. Но я категорически против утверждения, будто это нужно, скажем, таджикам или киргизам, а россиянам не очень. Мы в таком союзе заинтересованы не меньше. Возьмите ту же проблему наркотрафика. Если маршруты преступной торговли лежат через Таджикистан, как их перехватить без участия Душанбе?..

- Следует ли из этого, что фронт ОДКБ ныне развернут на юг, что именно с южного направления в обозримой перспективе прогнозируются основные угрозы для нашей безопасности?

- Вообще понятия "фронт ОДКБ" не существует. В немалой степени мы обостренно воспринимаем все, что происходит на юге. Во всяком случае, ОДКБ в определяющей мере развернута не на Запад, как было во времена СССР. Сегодня реалии таковы, что мы не рассматриваем НАТО как противника. Мало того, мы хотим сотрудничать с НАТО. Причем все государства, входящие в ОДКБ на двусторонней основе, взаимодействуют с Североатлантическим альянсом. И перед нами стоит задача расширить это сотрудничество.

- А насколько едино ОДКБ? Вот недавно, например, из уст высокопоставленных таджикских военных весьма неожиданно прозвучали призывы к нашим пограничникам уйти с афганского рубежа.

- Я бы разделил ваш вопрос на два. Сначала о единстве. Недавно я встречался с президентами и руководителями силовых структур всех шести государств - членов организации. Есть полное понимание необходимости активизировать сотрудничество в рамках ОДКБ, максимально наполнить его конкретным содержанием.

Теперь по Таджикистану... Нам пришлось встать на афганском рубеже, когда развалился Советский Союз. В республике в ту пору началась гражданская война. Надо было перекрыть свободный доступ бандитским шайкам через границу. Кроме российских погранвойск, сделать этого никто не мог.

Но теперь республика с нашей помощью обзавелась собственными погранвойсками. Они уже вполне боеспособны. Мы передали под их охрану некоторые участки по Памиру. И я уверен: хозяин государственной границы должен быть один. Тем более, охрана границы - дело очень дорогостоящее.

- Насколько?

- Что-то около миллиона долларов на каждый километр границы, если речь вести о создании полной инфраструктуры. А это не под силу ни одному государству, образовавшемуся на территории бывшего Советского Союза. Одна только граница России с Казахстаном составляет более 7,5 тысячи километров. Вот почему, видимо, есть смысл говорить об организации плотной охраны внешних границ государств - членов ОДКБ. Иными словами, нужна продуманная единая пограничная политика в системе организации. Ведь договор предполагает в том числе и возможность оптимизировать затраты каждого государства, входящего в него, на оборону и безопасность.

По этому пути, кстати, идет НАТО. Посмотрите, там одни страны "держат" тяжелые корабли, другие - легкие. Третьи - транспортную авиацию. Кто и что может делать проще и эффективней.

Нам, конечно, с НАТО пока не равняться. Но и у нас прообраз общей армии уже есть - коллективные силы быстрого развертывания. В них пока 4 батальона, но это лишь первый шаг. И это схема формирования будущих сил и общего оборонного пространства.

- Много шума в мире наделало недавнее заявление министра обороны России Сергея Иванова о возможности в определенных критических условиях для нашей страны превентивных ударов по чужой территории. Что вы думаете по этому поводу?

- Не бывает так, что мы говорим о своих национальных интересах и косим глазом налево и направо: как бы кто чего не подумал. И вроде тем надо подфартить, и этим надо. А в это время другие государства ведут себя так, как этого требуют их приоритеты.

И я аплодировал президенту России Владимиру Путину и министру обороны за эту решимость. Потому, что впервые за последние 10-15 лет у меня появилось ощущение, что безопасностью страны мы начали заниматься серьезно.

- До недавнего времени вы были российским послом в Дании. Там ведь тоже пришлось заниматься проблемами национальной безопасности, в частности Чечней. В том числе проблемой выдачи России масхадовского соратника по преступному ремеслу Ахмеда Закаева. Почему выдачи не получилась?

- Начну с того, что в Дании активны силы, поддерживающие чеченских сепаратистов. Местная пресса постоянно манипулирует лозунгами защиты прав человека в Чечне, вовсю пишет о якобы преступлениях федеральной власти на Северном Кавказе. И вообще о России в ней, как правило, - один негатив. Почитаешь - у нас здесь одни дебилы, спидоносцы и коррупционеры, страна вечных и неразрешимых проблем. На этом фоне отстаивать невыдачу Закаева датским властям было несложно...

- Остальная Европа тоже нас так видит? Или это Дания какая-то особо реакционная?

- Нас видят так, как мы сами себя показываем остальному миру. Я имею в виду отечественные средства массовой информации. Западным СМИ остается только перепечатывать из них наши же собственные живописания ужасов российского бытия. Как следствие, мы проигрываем информационную борьбу.

- В русле сказанного и проблема с визами для россиян в страны Евросоюза?

- Помните, нас раньше обвиняли в создании "железного занавеса"? А сегодня для нас такой занавес строит Европа. Вы посмотрите, куда европейцы сейчас активно вкладывают деньги? В спешное обустройство восточных границ ЕС. Ужесточили визовый режим, отменили безвизовые поездки россиян более чем в десяток стран. Ограничили полеты к ним отечественных самолетов. На очереди - отечественные большегрузные автомобили, некоторые типы судов.

- Пару коротких вопросов. У вас завидная физическая форма. На горных лыжах не катаетесь?

- Нет. И в теннис тоже не играл.

- С президентом Владимиром Путиным близко знакомы?

- Только по работе.

Беседу вел
Ищенко Сергей