Гайк Саргисович Котанджян, генерал-майор, советник по военной политике министра обороны Республики Армения

Динамизм развития ОДКБ: к вопросу о перспективе
диалога НАТО-ОДКБ

18 сентября исполняется два года преобразованию Договора о коллективной безопасности в международную региональную организацию - Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). За этот сравнительно небольшой срок Oрганизации удалось выйти на новый уровень взаимодействия между государствами-участниками.

Организацию выгодно отличают ее прагматизм и инновационная ориентация. Привлекает внимание то, что в основу формирования нормативно-правовой и оборонно-политической базы сотрудничества членов ОДКБ положены принципы взаимного консультирования, а также консенсусного согласования предложений и проектов как на экспертном, так и на политическом уровнях. Выигрышно привлечение научно-экспертного потенциала к формированию стратегических оценок, к подготовке и принятию решений по наиболее перспективным аспектам развития ОДКБ как региональной международной организации. Ориентация государств участников на совместное продвижение интеграционного потенциала Организации определяет основу интереса в наращивании ресурсов коллективной безопасности. Другими словами, ОДКБ нацелено развиваться не по принципу арифметического суммирования потенциала отдельных стран, а за счет синергического интегрирования безопасностных ресурсов.

На мой взгляд, залогом успешного развития Организации является культивирование в ней толерантности и уважения к многообразию мнений суверенных государств на этапе обсуждения путей сопряжения национальных и коллективных интересов. Деловая самокритичность и ответственность в отношении собственных трудностей и ошибок, прагматический интерес и гибкость в освоении международного опыта с учетом собственной специфики, открытость к сотрудничеству с другими международными институтами определяют перспективность ОДКБ как современной динамично развивающейся организации. Организация договора о коллективной безопасности в своей поисковой и взвешенной деятельности за прошедшие три года заявила о себе как молодой, но солидный член глобального безопасностного сообщества, активно развивающий интеллектуальный и практический ресурс региональной и международной безопасности.

Какое место в развитии ОДКБ занимают перспективы ее сотрудничества с такими международными организациями, как например ООН, НАТО?

В результате заинтересованных консультаций с государствами-членами по вопросам внешней политики, безопасности и обороны ОДКБ выработала стратегию своего становления как международной организации. Рубежным этапом в организационном и нормативно-правовом становлении ОДКБ как международной организации явилось официальное приобретение ею 2 декабря 2004 г. статуса наблюдателя в Генеральной Ассамблее ООН.

Принципиально важным шагом в выборе ориентации ОДКБ как международной организации региональной безопасности явилось декларирование своей готовности к заинтересованному диалогу с НАТО с целью планирования и осуществления сотрудничества в определении и преодолении современных вызовов и угроз безопасности международного сообщества, и в первую очередь, в региональных зонах ответственности обеих организаций. Приоритетами подобного сотрудничества объявлены общие интересы ОДКБ и НАТО в контроле за имеющимися запасами оружия массового поражения (ОМП), нераспространении ОМП, борьбе с международным терроризмом, а также такими сопровождающими терроризм явлениями, как наркотрафик, незаконная миграция и т.п. Следует отметить совпадение приоритетов ОДКБ и НАТО в отношении старых разделительных линий в мышлении и практического наследия "холодной войны": обе организации региональной безопасности строят свою деятельность, принципиально дистанцируясь от ценностей и практики "холодной войны".

Актуальность диалога ОДКБ-НАТО обусловлена тем фактом, что НАТО на Стамбульском Саммите сделала официальную заявку на разделение с ОДКБ интересов и деятельности по поддержанию стабильности и безопасности на территории Южного Кавказа и Центральной Азии, представляющих собой существенную часть зоны ответственности ОДКБ.

С точки зрения объективности оценки ситуации, сложившейся вокруг астанийской инициативы представляет интерес сравнение некоторых особенностей принятия решений, с одной стороны, связкой НАТО-СЕАП по объявлению Южного Кавказа и Центральной Азии зоной стратегического приоритета НАТО, и, с другой стороны, Организацией договора коллективной безопасности - по развертыванию диалога и сотрудничества с НАТО. Подобный сопоставительный анализ принятия данных решений мог бы способствовать выявлению отношения обеих сторон диалога к структурным параметрам той модели радикального трансформирования взаимоотношений между участниками СЕАП, а также НАТО и ОДКБ, которая представлена в инициативе ОДКБ.

Для полноты картины целесообразно сопоставить позиции, разделяемые странами-членами ОДКБ, также с мнениями некоторых экспертов из стран-членов НАТО. Такой подход к анализу проблемы диалога ОДКБ-НАТО с выходом из круга так называемых "внутренних" оценок, характерных для специалистов ОДКБ, может послужить полезным фактором их конструктивного оппонирования.

Как известно, инициатива ОДКБ по развертыванию сотрудничества с НАТО отражена в решении Совета коллективной безопасности ОДКБ от 18 июня 2004 года, а также в письме Генерального Секретаря ОДКБ г-на Бордюжи Николая Николаевича от 8 июля 2004 года Генеральному Секретарю НАТО г-ну Яаапу де Xооп Схефферу, в которых определены основные направления диалога и взаимоотношений Организации договора коллективной безопасности с Организацией Северо-Атлантического Договора. С точки зрения целей и мотивации продвижения диалога ОДКБ-НАТО по налаживанию сотрудничества, в первую очередь, важен выбор приоритетов, сделанный с учетом стратегических интересов безопасности обеих региональных организаций, объявивших зонами своей ответственности, пользуясь терминологией НАТО, пересекающиеся геостратегические пространства Центральной Евразии.

С этой точки зрения, на наш взгляд, выбор приоритетов со стороны ОДКБ в целом был сделан правильно. Главным приоритетом в предложенном диалоге со стороны ОДКБ, как известно, была выбрана борьба с международным терроризмом. Определение контртерроризма в качестве приоритета основывается на признании государствами ОДКБ близости официально заявленных принципиальных предпочтений ОДКБ и НАТО по вопросу противодействия современным угрозам и вызовам. Консенсус, достигнутый государствами-союзниками по Договору при принятии решения основывался на уверенности в том, что данная инициатива может стать хорошим подспорьем для преодоления возможной конфронтации интересов ОДКБ и НАТО путем налаживания безопасностного сотрудничества на территории Южного Кавказа и Центральной Азии.

Оценивая реакцию НАТО на инициативу ОДКБ, мы вынуждены констатировать, что, судя по имеющейся информации, в том числе заявлениям отдельных экспертов и деятелей стран-членов НАТО, в понимании перспектив сотрудничества ОДКБ и НАТО в данных организациях пока что существуют разночтения.

В НАТО продолжает преобладать мнение о том, что формат Совета Евро-Атлантического Партнерства, объединяющего государства как из членов НАТО, так и партнеров по Партнерству ради Мира (ПрМ), включая страны ОДКБ, содержит возможности для развертывания диалога и сотрудничества между всеми заинтересованными сторонами.

Не отрицая наличие подобной возможности в рамках Совета Евро-Атлантического Партнерства, мы можем заметить, что СЕАП пока действует преимущественно как совещательный институт по обмену мнениями между членами НАТО и ПрМ на индивидуальном уровне. Специалисты же из ОДКБ, принимавшие участие в заседаниях СЕАП, могут подвердить, что СЕАП служит весьма полезной трибуной оповещения стран-партнеров об определенных решениях, принятых ранее на саммитах НАТО.

Практика показала, что деятельность СЕАП как широкого дискуссионного форума, при всей своей значимости, все же не предполагает совместное принятие и реализацию государствами НАТО и ПрМ конкретных политических и военно-политических решений. По сути все это в полной мере приложимо также к случаю с принятием решения НАТО по объявлению Южного Кавказа и Центральной Азии зоной стратегического приоритета НАТО, с последующим оповещением стран-партнеров о данном решении и консультационным обменом мнениями на заседании СЕАП в Стамбуле.

В то же время сама НАТО является региональной организацией, располагающей установившимися механизмами выражения коллективной политической воли, a также необходимыми ресурсами для принятия и реализации консенсусных решений по их использованию в общих безопасностных, в том числе контртеррористических интересах государств-членов Альянса. На сходных принципах сформирована и региональная Организация Договора Коллективной Безопасности.

Возвращаясь к политической сути июньского решения Астаны, можно утверждать, что оно имплицитно содержит предложение о сопряжении двух форматов сотрудничества государств-членов ОДКБ с НАТО. На самом деле, Астанийская инициатива предполагает качественное структурное трансформирование привычного одноуровневого формата индивидуального партнерства, действующего в рамках СЕАП и ПрМ, в формат двухуровневого индивидуально-коллективного партнерства с НАТО. Видимо, здесь и следует искать главную причину осторожной и замедленной реакции НАТО на принципиально инновационную инициативу ОДКБ.

Специалисты по НАТО, опираясь на факты, утверждают, что об основных ориентирах готовящегося Саммита НАТО, в том числе о геополитических разработках и планах по Южному Кавказу и Центральной Азии центры стратегических исследований Запада информировали аналитическое сообщество задолго до принятия решений в Стамбуле. К этому можно присовокупить информацию, которая загодя представлялась военно-политическими структурами НАТО и государств-членов Альянса дипломатическим и военным представителям наших государств в Брюсселе и Монсе, а также военно-дипломатическим представителям в других столицах мира. По собственному опыту могу утверждать, что данные геостратегические и военно-политические замыслы были предметом научно-практических обсуждений на Курсах штабных офицеров НАТО Университета Национальной Обороны США еще в августе 2003 года, то есть практически за год до Стамбульского Саммита.

С этой точки зрения принятие решения по новой модели диалога и регионального сотрудничества с НАТО в Центральной Евразии буквально в преддверии Саммита НАТО без предваряющего формирования широкого доверия к инициативе ОДКБ, более того - предварительного сближения позиций внутри сообщества государств-членов НАТО, принимающих решения в соответствии с Уставом консенсусным путем, для специалистов НАТО представляется не самым оправданным выбором.

Те из специалистов, кто участвовал в Стамбульском Саммите, помнят, как через десять дней после оглашения Астанийской инициативы Российская делегация на заседании СЕАП выразила неудовлетворение в связи с отсутствием положительного ответа Альянса на предложение ОДКБ, а также надежду, что "альянс откликнется на инициативу по налаживанию отношений между Организацией Договора о коллективной безопасности и НАТО". Мы безусловно разделяем озабоченность, высказанную уважаемыми росссийским друзьями в Стамбуле, но при этом, исходя из наших общих интересов вынесения уроков на будущее, представляется целесообразным учесть позицию ряда западных экспертов, по-справедливому утверждающих, что для получения поддержки на Саммите данного принципиально инновационного предложения ОДКБ, согласованного со всеми государствами-членами НАТО, десяти дней должно было быть явно недостаточно. Итак, в сложившихся условиях вряд ли можно было ожидать срочной и безоговорочно позитивной реакции НАТО на инициативу нашей Организации.

По нашему мнению, нет оснований для драматизации сложившейся ситуации в связи с трудностями в продвижении предложения ОДКБ. Целесообразно сделать правильные выводы и скорректировать план координированных действий по политическому, а также дипломатическому обеспечению поддержки инициативы со стороны как коллективных институтов НАТО, так и отдельных государств-членов Альянса. В связи с этим важно заметить, что ОДКБ на июньском заседании 2004 года в Астане сочла возможным развивать отношения с НАТО с использованием достаточно широкого спектра механизмов.

Рассматривая предлагаемое двухуровневое сопряжение индивидуального сотрудничества с коллективным диалогом в формате ОДКБ-НАТО, представляется полезным изучение имеющегося военно-политического ресурса диалога и двустороннего сотрудничества, накопленного рядом членов ОДКБ с НАТО в рамках программы ПрМ. Задача может быть сформулирована как разработка путей оптимального использования двусторонних связей государств-членов ОДКБ с НАТО в формате ПрМ для налаживания диалога вокруг инициативы по партнерству между двумя региональными безопасностными организациями. Для оптимизации путей продвижения предлагаемой Астанийским решением двухуровневой системы диалога и сотрудничества целесообразно объективно, по-конструктивному оценить систему автономных индивидуальных взаимоотношений, сложившуюся в формате "Партнерство ради мира".

В данном разнообразии накопленных ресурсов индивидуального сотрудничества, на наш взгляд, было бы полезно сфокусировать внимание на опыте государств, приобретших особый статус партнерства с НАТО. В первую очередь, целесообразно изучение возможности применения положительного опыта России в продвинутом партнерстве с НАТО, сложившегося между Российской Федерацией и НАТО после Римского Саммита (май 2002 г.). Подобная систематизация и обмен опытом могли бы стать своеобразным путеводителем в складывающейся системе координат партнерства в двустороннем формате. Наличие подобного аналитического обозрения помогло бы каждому из государств-членов ОДКБ соотносить собственное двустороннее партнерство с НАТО с динамикой продвижения ПрМ другими партнерами по ОДКБ.

Важным фактором в укреплении доверия и налаживании коллективного диалога ОДКБ с НАТО могло бы стать подтягивание уровня партнерства других стран ОДКБ к рубежам парнерства, достигнутым Россией, а также другими государствами, исходя как из их индивидуальных безопасностных интересов, так и коллективных интересов ОДКБ. Другими словами, подобный подход дал бы возможность для более согласованной политической и военно-политической навигации государств ОДКБ в системе двух форматов взаимоотношений с НАТО - индивидуального партнерства и коллективного сотрудничества.

Безусловно полезным следует считать рекомендацию Совета Министров Обороны ОДКБ относительно сотрудничества государств-членов ОДКБ с Советом Евро-Атлантического партнерства по укреплению доверия и расширению взаимодействия между ОДКБ и НАТО. Полезным шагом, осуществленным в духе этой рекомендации, можно считать предварительно согласованный с государствами-членами нашего Договора брифинг от 14 сентября 2004 года представителя Казахстана, как государства, председательствующего в ОДКБ. Опыт успешного проведения первого брифинга подсказывает, что в данном формате целесообразно на основе позиции, согласованной внутри ОДКБ в целом, выработать эффективный механизм сотрудничества между национальными представительствами государств ОДКБ в штаб-квартире НАТО.

В качестве одного из возможных рабочих механизмов согласования действий в пользу продвижения астанийской инициативы можно предложить совершенствование института постоянно действующих координационных консультаций среди представителей государств-членов ОДКБ, аккредитованных в НАТО. Без подобной согласованной проработки вопросов и сотрудничества представителей ОДКБ в НАТО продвижение астанийской инициативы представляется затруднительным. На наш взгляд, большей координированности наших шагов могло бы содействовать совершенствование механизма подобных постоянно действующих консультаций по вопросам безопасности в зоне ответственности ОДКБ среди представителей государств членов последней также в других международных организациях: ООН, ОБСЕ и др.

При этом конечно же исключительно важно сохранение свободы политического поведения представительств суверенных государств с условием приверженности духу и букве Концепции коллективной безопасности, Устава а также других основополагающих документов ОДКБ. Подобная гибкая и деловая координированность в безопасностных вопросах политического и дипломатического поведения представителей государств ОДКБ в этих международных институтах могла бы стать дополнительным подтверждением солидной репутации Организации договора о коллективной безопасности и каждого из ее уважаемых членов.

Подытоживая сказанное, можно придти к выводу, что для достижения взаимопонимания с НАТО по инициативе нашей Организации на данном этапе было бы целесообразно согласовывать и планировать консультации, брифинги и переговоры как на уровне ротируемых полномочных представителей государств, председательствующих в ОДКБ, так и представителей в НАТО всех других государств-членов ОДКБ. Необходимо, пользуясь Астанийскими аргументами, убедить наших партнеров по Альянсу в том, что инициатива по региональному сотрудничеству между ОДКБ и НАТО:

· во-первых, не угрожает обезличиванием Совета Евро-Атлантического Партнерства и ограничиванием независимости индивидуального членства государств ОДКБ в Программе ПрМ,

· во-вторых, нацелено на синергическое сопряжение ресурсов в деле достижения общих безопасностных, контртеррористических целей в геостратегическом пространстве Центральной Евразии.

На наш взгляд, было бы полезно параллельно с вышеочерченными политическими консультациями с НАТО предложить Альянсу сотрудничество в определенной практической сфере, в которой безопасностные интересы, опыт, геополитический и кадровый ресурс ОДКБ могли бы быть на деле сопряжены со стратегическими интересами и возможностями НАТО в Центральной Евразии. Как бывший афганец я бы предложил рассмотреть в качестве подобного фактора фокусирование усилий на интенсификацию диалога и продвижения практического сотрудничества разработку совместной с НАТО программы по борьбе с наркотрафиком из Афганистана. Думаю, что с учетом выдвижения на данном этапе наркоугрозы в качестве главного фактора противодействия прогрессивному переустройству афганского общества даже после завершения выборов Президента, недавно сделанным предложением ОДКБ по разработке и осуществлению совместной программы по борьбе с афганским наркотрафиком можно будет всерьез заинтересовать США, как члена НАТО, лидирующего в Международных силах по реализации решений Стамбульского Саммита Альянса по стратегии поддержания мира и системных преобразований в Афганистане.

Несколько замечаний по теоретической и практической важности адекватного применения понятий "терроризм" и "контртерроризм". Как известно, эффективность сотрудничества в такой сложной сфере, каковой является борьба с терроризмом, в значительной мере обусловлена одинаковым пониманием системы ключевых категорий и терминов. Исходя из интересов нашего сотрудничества, нам следует быть готовыми распознавать возможные манипуляции терминологией терроризма и контртерроризма. В этом смысле, любопытно наблюдать, как понятие "терроризм" становится политико-пропагандистским эвфемизмом, своеобразным спецпропагандистским заменителем обширного ряда явлений, имеющих совершенно другое качество. Притом с точки зрения политических интересов, каждое из них имеет отнюдь не равную значимость для некоторых государств, составляющих современную безопасностную среду ОДКБ. По примеру Южно-кавказского региона можно судить о наметившейся тенденции приноравливать терминологический арсенал контртеррора к политической пропаганде и военной политике в целях, далеких от борьбы с террором в собственном смысле данного феномена.

Мы приглашаем внимание наших коллег к реальной проблеме опасности дезориентации целеполагания и ресурсов международного безопасностного сообщества, специально предназначенных и предписанных для контртеррора. В качестве симптоматического примера можно сослаться на внешнеполитическую практику Азербайджана, в которой "терроризм" имеет тенденцию приобретать карабахское лицо. Подобные примеры манипуляций "контртерроризмом" и эксплуатации его целевых ресурсов известны также по другим регионам проживания народов, самоопределившихся в процессе распада СССР.